По замыслу его создателей, орден должен был охранять хлынувших в Палестину после победы крестоносцев паломников, в первую очередь на всех дорогах из Яффы в Иерусалим. Это монашеское братство и было задумано изначально как военная организация, клятва рыцарей которой гласила: «Клянусь, что я не только словом, но и оружием, всеми силами буду защищать таинства веры».

Символом тамплиеров служил красный крест, по примеру членов католического монашеского ордена цистерцианцев они носили белые плащи. Во главе ордена стоял великий магистр, его заместителем являлся сенешаль, за военные дела ордена отвечал маршал.

Наряду с главным Храмом в Иерусалиме существовали многочисленные храмы тамплиеров по всей Европе.

Многие молодые аристократы из западноевропейских стран вступали в орден, со всех концов христианского мира в казну
тамплиеров шли щедрые пожертвование, дарились земельные угодья, замки и поместья.

Не брезговали тамплиеров торговлей, спекуляцией, а то и прямым грабежом. По свидетельству Гийома Тирского, рыцари Храма нападали на арабские караваны и обирали купцов. В 1154 вооруженные храмовники захватили в плен бежавшего из Египта сына визиря Аббаса, Насир ад-Дина Насра, которого арабы затем выкупили за 60 тысяч золотых.

Сосредоточив в своих руках колоссальные богатства, тамплиеры занялись банковскими делами и сужением денег под проценты.

Под солидные проценты они сужали деньги и обедневшим монархам, превращаясь в банкиров практически всех европейских королевских домов и даже некоторых мусульманских властелинов.

В отдельных летописях отмечается, что рыцари Храма поощряли развитие науки и техники, способствовали появлению новых идей в этих областях человеческих знаний. Орден не скупился, выделяя средства на развитие геодезии, картографии, строительство дорог и мореплавание. Он располагал своими портами и верфями, а также собственным флотом, суда которого были оснащены невиданной в те далекие времена диковинкой – магнитным компасом. Рыцари Храма были искусными врачевателями, использовавшими при лечении травы и традиционные средства народной медицины.

В XII веке тамплиеры заняли первенствующее положение в государствах крестоносцев на Востоке, имея в своем распоряжении многочисленные замки и крепости, а также большие земельные участки и угодья.

Добавлено (05.09.2008, 21:30)
---------------------------------------------

XII и XIII века были временем католических крестовых походов в Иерусалим во имя спасения Гроба Господня от неверных. Первая военная компания во имя борьбы с иноверцами началась в 1095 году. Она была инициирована захватом мусульманами Иерусалима. Сразу же после завершения этого похода папе Урбану II удалось в кратчайший срок призвать под Христовы знамёна огромную армию, которую возглавили лучшие рыцари Европы. Уже на подходе к святой Земле граф Готфрид Бульонский принял на себя общее командование рыцарскими дружинами и после победоносного завершения компании в 1099 году удостоился титула короля Иерусалима. Он, правда, отказался носить титул короля и золотую корону в той стране, где Иисус Христос носил венец терновый, и предпочел удостоиться звания «защитника гроба Господня».

(Из всех восьми крестовых походов, которые продолжались вплоть до 1291 года и направлялись в земли Египта, Сирии и Палестины, только Первый поход, возглавлявшийся Готфридом, достиг какой-то конечной цели.)

В эпоху крестовых походов образовалось несколько рыцарских духовных орденов, среди которых был и орден рыцарей Сиона, основанный в 1099 году Годфридом Бульонским. Другими духовными братствами рыцарей того времени стали орден защитников гроба Господня и орден рыцарей Храма.

Святой Бернар Клервоский написал о рыцарях Храма в Уставе: «Новое рыцарство возникло на Земле Воплощения. Оно ново, говорю я, и ещё не подвергнуто испытанию в мире, где ведёт двоякую битву – то против врагов плоти и крови, то против духа зла на небесах. И то, что рыцари сии сопротивляются силою своих тел врагам телесным, я полагаю неудивительным, ибо не считаю это редкостью. Но когда они ведут войну духовными силами против пороков и демонов, я назову сие не только чудесным, но достойным всяческих похвал, расточаемых монахам (…) Рыцарь, который защищает свою душу доспехами веры, подобно тому, как облекает своё тело в кольчугу, и впрямь есть (рыцарь) без страха и упрёка. Вдвойне вооружённый, он не боится ни демонов, ни людей».

В мощное движение крестовых походов был вовлечен почти каждый здоровый мужчина в Европе.

Со средневековым рыцарством извечно связана наиболее романтическая тема поиска и обретения Святого Грааля - дух подвига неизменно коренится в его сути. Традиции Грааля освещают альтернативный путь к спасению, символ внутреннего поиска человеческого совершенства и единства с Богом. Подобно философскому камню, Грааль символизировал ключ к знаниям и сумму всего сущего. С какой бы священной реликвией ни отождествлялся в разные века Грааль (с чашей, кубком, драгоценным камнем, птицей Феникс, даже сосудом, в котором хранилась Туринская плащаница) общим предметом поиска Грааля фактически оказывается даже не сам объект, а те эффекты, которые с ним связаны, и тот способ, который изменяет самого человека – его сердце, ум и душу.

В 1118 году во время правления в Иерусалиме племянника Годфрида Балдуина II Буржского тамплиеры основали своё “Тайное рыцарство Христово и Храма Соломона”. Создание ордена было провозглашено девятью французскими рыцарями, давшими обет целомудрия, бедности и послушания и принесли клятву защищать Святую Землю. Французский хронист Гильом Тирский в самый разгар (около 1180 года) крестовых походов писал о том, что целью храмовников было “по возможности заботиться о дорогах и путях, и особенно об охране паломников”. Однако круг интересов ордена простирался гораздо дальше. Свою задачу тамплиеры видели не только в патрулировании дорог. Они были главными эмиссарами короля, ведшими невидимую борьбу в самой гуще мусульманского мира. Рыцари, или как их называли “воинство Христово”, размещались в покоях Балдуина, внутри мечети, возведённой на месте разрушенного храма Соломона. После того, как Балдуин перебрался под своды башни Давида, помещения дворца полностью перешли в распоряжение тамплиеров.

В 1188 году орден Сиона подвергся реформированию и, изменив направление своей деятельности, стал преследовать более узкие цели, связанные с преданным служением французскому королевскому роду Меровингов. Тамплиеры, в свою очередь, проявляли особую заинтересованность в поддержке нарождавшейся династии Стюартов. В действительности же оба братства тесно сотрудничали, ибо по сути дела были связаны с потомками одного и того же рода.

В знак особого отличия тамплиеров, относившихся к духовному сословию монахов-воинов, они удостоились права ношения белого плаща – символа непорочности. Такая привилегия не была дарована ни одному из существовавших тогда духовно-рыцарских братств. Храмовники были обязаны отращивать бороду, что отличало их от чисто выбритых представителей других орденов. В 1148 году бывший цистерцианец папа Евгений III утвердил в качестве орденской эмблемы рыцарей Храма знаменитый восьмиконечный красный крест на белом фоне.

После собора в Труа тамплиеры на удивление быстро заняли видное положение во всех сферах европейской жизни. Они активно занимались государственной политикой и дипломатической деятельностью, давали советы монархам и воздействовали на парламенты. В 1139 году папа Иннокентий II (также бывший цистерцианец) перевёл орден в своё личное подчинение, освободив храмовников от обязанности исполнять волю каких бы то ни было властей. Для рыцарей Храма более не существовало ни государей, ни кардиналов, ни правительств – они подчинялись только папе римскому. Однако ещё до папского постановления ордену были пожалованы солидная недвижимая собственность и обширные земельные владения, разбросанные по всей Европе – от Британских островов до Святой Земли. После того как испанский монарх Альфонс Арагонский передал во владение храмовникам третью часть своего королевства, под башмаком ордена находился уже весь христианский мир.

Тамплиеры превратились, возможно, в самую влиятельную из когда-либо существовавших в мире организаций. Тем не менее, несмотря на сказочные богатства ордена, рыцари продолжали давать обет бедности. Какое бы общественное положение ни занимал вступающий в братство, он был обязан отречься от своего титула и безвозмездно принести в дар ордену всё своё состояние. Так поступил даже первый магистр ордена – Хуго де Пейнс. Благодаря столь блестящему финансовому положению, тамплиеры учредили целую сеть банков, ссужая деньги поиздержавшимся монархам и тем самым влияя на государственные дела.

Получив и расшифровав глубочайшие тайные знания, тамплиеры оказывали не меньшее влияние и на общую культуру Европы. Наиболее наглядно изменялся облик городов Франции, ибо проникшие в тайны «вселенских уравнений» храмовники занялись возведением по всей стране величественных готических соборов Богоматери. Искусство зодчих достигло необычайного, или, как говорили тогда, немыслимого уровня. Взметнувшиеся вверх стрельчатые своды тонко рифленых арок и парящих контрфорсов заполняли доселе недостижимое пространство неба. Всё было устранено ввысь, и, несмотря на тысячи тонн декоративного камня, вся конструкция производила впечатление магической невесомости и воздушности.

Как сама идея построения соборов Богоматери, так и разработка проектов целиком принадлежит тамплиерам и цистерцианцам. Само слово «готический» применительно к архитектурному стилю не имеет отношения к племени готов, а восходит к греческому «готик» – «магический». Несмотря на то, что для окончательного завершения строительства отдельных храмов потребовалось более сотен лет, большая часть соборов была воздвигнута приблизительно в одно и то же время.

Кроме золотых слитков тамплиерам удалось отыскать в Иерусалиме и множество рукописных книг на древне-еврейском и восточно-арамейском языках. Как уже упоминалось ранее, многие из них относились ко времени, предшествовавшему созданию Евангелия, и содержали сведения, написанные рукой непосредственных участников событий того времени. Данные манускрипты, разумеется, никогда не публиковались, да и не могли быть допущены церковной иерархией для массового пользования. Бытовало общепринятое мнение, что рыцари Храма обладали способностью столь глубокого проникновения в суть вещей, которое затмевало величие ортодоксального христианства. Эта способность позволила тамплиерам прийти к выводу о том, что церковь неверно трактовала как рождество Христово, так и Воскресение. Тем не менее, несмотря на это укоренившееся мнение о храмовниках, они по-прежнему почитались праведными людьми, непоколебимо преданными папам-цистерцианцам той эпохи.

В дальнейшем эти исключительно высокие познания храмовников стали причиной их яростного преследования со стороны инквизиторов-доминиканцев. Произошло это в XIV веке, в тот самый момент истории христианства, когда исчезли последние признаки свободомыслия. Ни специальные познания, ни доступ к истине не принимались более во внимании Римом, проводившим жесткую политику репрессий.

Два года спустя, в 1314 году, на одной из парижских площадей, при огромном стечении народа, был сожжён на медленном огне и сам Великий магистр ордена приор Нормандии Жак де Моле. Несмотря на это, король не добился своей главной цели, ибо сокровища находились далеко на севере, в одной их подземных

Добавлено (05.09.2008, 21:32)
---------------------------------------------

- Ван Холденберг плагиатор! И далеко не первый, кто образовал Рыцарский Орден. Тайные и Явные, Ордена, Сообщества, Секты...
Они, существовали из покон веков!
- Все это и так понятно. И вы, и мы, сами как сектанты. Реликты.
Говоривший, хохотнул и опершись на перила обзорного периметра станциии снова с интересом продолжил наблюдать за происходившим на полигоне расчищенным от астероидов перед ней.
Его собеседник, одетый в строгий деловой костюм, но с выправкой как у кадрового военного, вспыхнул было, услышав слово секта. Но, сдержавшись ответил все же спокойно. И причиной тому, был белый воротничок вправленный в ворот его строгой темной рубашки.
- Ладно, не берите в голову. Просто, я волнуюсь.
- Не стоит, ваши люди отлично справляются. Не все, но обе группы, гораздо лучше многих кого здесь тренировали за последние годы.
- Я могу спросить, почему вы сравнили ваше подразделение с сектантами?
- Мы довольно замкнуты, у нас есть кроме жажды наживы приписываемой всем наемникам (инструкторы базы первоначально были вольнонаемными...) идеи. Мы ограничено распространяем эти идеи, впуская в свой внутренний круг не многих.
В конечном счете мы просто мечтаем что этот мир станет нашей родиной взамен утерянной много лет назад нашими предками...
Собеседником офицера был аббат Мартин Колаати. Официально, прилетевший для освящения недавно построенного большого столичного храма. Второй, но основной причиной его посещения, была инспекция.
Аббат инспектировал скальный монастырь вырубленный в астероиде на орбите главной планеты и гордо именуемом Луной.
Скальный монастырь был создан одновременно с военной базой. В нем нашли убежище остатки разгромленного монастыоря и общин с одной из планет Барроната. Там вышла неприятная история с мусульманской общиной, результатом которой стало гонение на христиан и католиков. Выдернул их оттуда и приютил исполнявший там контракт по наведению порядка второй взвод третьего батальона стоявшего на планете войскового подразделения планетарной и околопланетарной обороны.
На Квозанг(астероидный спутник), с религией проблем не было не у кого. Ну, или почти ни у кого. Местный правитель либерально относился к любым религиозным сообществам, официально признававшим его права и волю.
И пока единственные кто испытывал гонения, были последователи Изгоев и Ксеносов. Ну, а христиане, изначально размещенные в свободных помещениях строящейся на астероиде базы планетарной обороны, там и прижились. Управлял созданной общиной включавшей в себя четыре христианские группы вероисповеданий, отец Лестар. Со временем, база была выстроена, а священно служители, активно работавшие рука об руку со строителями так и остались в помещениях им выделенных.
Комендант решил, что обороноспособность базы, от монастыря не пострадает. А от попов, больше пользы, чем неудобств. Да и кое-кто из старых воинов вышедших на пенсию или получивших в боях увечия ушел в монахи, и выгонять в буквальном смысле своих, было не удобно.
Несколько лет назад, отец Лестар обеспокоенный интересом молодых послушников к соседям, военным, нашел интересное решение проблемы утечки кадров. Он обратился к руководству базы с довольно интересным предложением. Старик приволок целый ворох распечаток из старых книг, посвященных монашеским орденам. И предложил организовать воинский храмовый орден.
Руководство Базы, рассмотрев предложение старика, нашло его очень занимательным и полезным. И даже выделило ему денежные средства на связь с представительством Ватикана в обжитой вселенной (ну, теми крохами, что остались после всемирного катаклизма и переселения*).
Именно по этому год спустя на Квозанг прибыл аббат Мартин Колаати, полномочный член секретариата новой канцелярии Ватикана. А для не многих посвященных, в таинства церкви, Магистр Ордена Рыцарей Храма. Ордена, официально считающегося много лет назад опальным и низложенным. Ибо запретить Новый Ватикан мог, а вот реально воспрепятствовать нет. И кто-то в канцелярии рассудил, что лучше сделать исключение и держать под контролем, чем получить еще одну секту псевдо христианства.
То, что он увидел, на Квозанг, его просто потрясло.
В христианской общине, уже было сформировано два взвода. Командовали ими отставные военные пилоты, вступившие в общину.
Монахи, в основном помогавшие до этого по хозяйственной части на базе, теперь несли караульную службу и комендантскую. Особо хвалил их комендант за то, как они заведовали внутренним порядком на базе и что еще ни разу небыло жалоб на хищения или злоупотребления на тех местах где работали братья*.
Комендант включил оба взвода в штатное расписание и община получала теперь твердые дотации со стороны планетарного правительства из средств выделяемых на оборону. Тренировки монахи проходили наравне и совместно с другими подразделениями базы. И к моменту прилета аббата монастырь мог выставить около ста обученных бойцов, имеющих квалификацию от пехотинца до межпространственного пилота. Причем многие братья, имели две или три совместные военные и гражданские специальности. И это не было исключением. Гордостью монастыря была келья садоводов на базе. Они занимались совместной аранжиреей и садом, в который было превращено небольшое скальное плато укрытое горными склонами от бушующих выплесков радиации местного светила пробивавших фильтры куполов внешних строений космической военной базы.

После одобрения начинания Новым Ватиканом, было решено сформировать пробное летное подразделение.
За маневрами которого и наблюдали собеседники с балкона центра управления летным полигоном.
Первым Стрфайтером копья(копье - тройка летных машин сведенных в минимальное соединение) стал персональный Фреки, ушедшего в монахи пилота. Сейчас его можно было сразу отличить по готической цифре один на молочно белой броне. Старенькие рефиты легких истребительных файтеров Бретонии, что составляли это крыло, были подарены из трофеев поседней войны планетарным правительством. Были и еще машины, они были восстановлены из захваченного у пиратов снаряжения. Кроме окраски их отличали Коробы пусковых ракетных ланчеров, так распространенных не периферии закрепленные на концах пилонов крыльев и изображения Меча и крестов и на фоне геральдических щитов оОрдена.
На щитах пока были только номера.
В общем, над машинами здорово поработали техники мастерских базы. Смотрелись они потрясающе. И не смотря на то, что машины были старые, их подбор в группе шел по принципу "Лучшие из Худших" впрочем как и вооружение, в итоге это все составило две довольно мощных боевых единицы(крыла).
Четвертая машина была тяжелого класса, принадлежала учебному взводу базы и была окрашена в камуфляж для полета в кольце ледяных осколков. Он заменял, пока восстанавливаемый в мастерских Игл, который практически заново делали на шасси разбитого над планетой пиратского корабля, деньги на приобретение которого и оснащение были взяты из пожертвований воинов и в кредит у правительства.
Полетные скафандры и Пехотную броню для Братьев Ордена, делали тоже здесь. Кудесники из технического отдела базы стилизовали ее под старинную рыцарскую. Прообразом послужили гравюры, по которым и сделали внешний дизайн.
Когда аббат посетил цех где делали броню, в конторе цеха, как раз шел жаркий спор на счет ручного холодного оружия. Между мастером, считавшим его анахронизмом и отвечающим за изготовление оной братом Куинсом.
Спор решил довод аббата.
- Мы служители господа, отталкиваемся в своих доводах от символизма. Меч или длинный кинжал, это не столько оружие самообороны или выражающее агрессию нашей ветви священного служения, сколько символ. Вы носите кинжал, как символ принадлежности к воинской касте планеты, но его гарда узкая. В нашем, гарда, рукоять и клинок, представляют стилизованный крест или распятие, хотя последнее, церковь не одобряет. К тому же упражнения с ручным оружием укрепляют тело, а ношение его дисциплинирует и в силу его символизма укрепляет дух.
Отец Лестар и Аббат, так же провели несколько вечеров за компьютером, совмещая имеющуюся информацию с рекомендациями по выбору символов боевого и повседневного одеяния. К этому привлекли даже эксперта из военных.
Остановились на следующем. Цветовая гамма для парадных и представительских целей белая с красными крестами. Для повседневных целей, черная с красными крестами. Кресты на больших поверхностях прямые, на небольших стилизованы под старинные готические с расширенными навершиями.
Полевая форма, будет или пустынного камуфляжа или лесного, с символикой приглушенных соответствующих цветов. На этом настоял военный, мотивируя тем, что только живой защитник может кого-либо защитить. А полевая форма, призвана не выделять на ландшафте бойца, а именно маскировать. Воины в строю, поверх брони будут носить накидки из баллистической материи, стилизованные под монашеские рясы с боевым поясом.
Воины Ордена из летного состава носят броню-скафандры светлоголубого или белого (в зависимости от подразделения ) цвета с соответствующего цвета накидками.
Насчет пояса долго думали. Устав монашеских сообществ, предписывал ношение веревочного пояса, как символа самоограничения.
Мастер предложил сделать компромисс. Взять боевой пистолетный ремень и на его основе изготовить из металлических пластин, стилизовав поверх аппликацией из веревки. Снаряжение выйдет не дешевым, но себестоимость можно снизить, если над его изготовлением будут работать сами монахи.
В общем, современное снаряжение, хоть с трудом, но удалось подогнать под каноны означенные в каком-то древнем манускрипте, изысканным канцелярией Нового Ватикана для этого случая.
Естественно посмотреть на них, сходила почти вся база.
По мнению почти всех на базе, вышло очень даже неплохо и кстати красиво. Первые четыре комплекта брони и накидок были сделаны и освещены за две недели. И наиболее подготовленные воины стояли в них на посту при входе в штольню, ведущую в монастырь.
Единственным кому не понравилось, был приор Роммель, прибывший вместе с аббатом. Впрочем, ему мало что нравилось вообще. Приора дали ему в сопровождение не спроста. Внутри Нового Ватикана(впрочем как и старого) из покон веков шла своя политическая борьба. И приор-надзиратель наверняка был адептом инквизиции, хоть и распущенной множество столетий назад, но от этого не переставшей существовать в действительности. Его желчную критику, к сожалению, игнорировать было нельзя. Но зато всегда можно было обойти. В частности аббат удачно натравил его на храмовую общину столицы планеты открывшую новый храм, приор сразу после приезда увяз там нарвавшись на местного аббата восточных кровей. Он не ожидал встретить, даже большего чем он сам, буквоеда. Считающего, что современная конфессия отойдя от ортодоксальных канонов, способствовала падению влияния церкви и массовому разложению нравов.

Вручение Хоругви Ордена освященной в Новом Ватикане и привезенной аббатом, состоялось через восемь месяцев.
По настоянию командира базы, та часть обряда, на которой было позволено присутствовать посторонним, проходила в большом ангарном зале. Другие помещения просто не могли вместить всех желающих. Ибо это событие было объявлено вторым планетарным праздником, приуроченным к открытию собора в столице. Его транслировали по планетарной сети галловидения.
Вдоль одной из стен были выстроены подразделения первой военной базы и космичемские истребители двух лучших ее крыльев. Вдоль другой прибывшие на празднество подразделения сил обороны планеты. У торцевой стороны, обращенной на восток(что замучились вычислять нещастные навигаторы, ибо кто знает сейчас... где же восток древней Терры), был установлен передвижной алтарь, специально изготовленный для этого события. Вся стена была задрапирована. По краям алтаря стояли боевые космические истребители Ордена и по одному Истребителю воинов католиков, подразделения Базы.
Все монахи изъявившие желание вступить и зачисленные в Орденское Братство, были в парадной броне или в Скафандрах и выстроены перед алтарем.
Наиболее нудная часть, прошла за закрытыми дверями монастыря. Проведение этой, торжественной, аббат уступил приору, как имеющему больший, чем у него церковный ранг служителю. И со злорадством наблюдал, как тот под едким взглядом ассистирующего ему аббата Центрального собора планеты, вынужден в силу обстоятельств, делать то, чему приехал препятствовать.
В этот день, Магистр Ордена, мог позволить себе, не на долго, этот грех, ибо во истину, свершилось то, чего он ждал много лет. Орден возродился.
На стены проекторы транслировали кадры снимаемые камерами. Особенно аббату понравились кадры, где камера шла вдоль коленопреклоненных воинов Ордена, удерживающих в одной руке перед собой обнаженные клинки.
Оператор, специально занизил положение камеры, ряды воинов казались бесконечными и теряющимися в дали.
Новый Ватикан, разрешил ему остаться на некоторое время для оказания помощи местной пастве. А обратно, летел приор и ряд отобранных для обучения в семинариях братьев и послушников. В частности четыре воина Ордена.
Но, основной причиной, по которой аббат уступил эту честь, было то, что он не хотел раскрывать до времени свое истинное звание перед инквизитором.

С мест для гостей за церемонией наблюдали несколько священнослужителей других культов. Коллати был в курсе, что на базе были несколько часовен и небольших храмов других религий.
Доминирующей были Буддизм и Иудоизм. Религии основной части населения.
Среди военныхв более были распространены Восточное Христианство, Католицизм и Иудейская вера.
Впрочем, по рассказам воинов гарнизона, если требовала необходимость необходимые услуги в боевой обстановке священники оказывали каждому нуждающемуся, не зависимо от вероисповедания.
У воинов на Базе в штате подразделений они были выделены только нашивкой капеланской службы. Нашивка, носилась на ряду с прочими и не давала никаких привилегий. Расценивалась как квалификационная.
Наиболее близок был по духу к воинам Ордена капеллан первой роты Базы. В прошлом, видимо высокопоставленный священнослужитель, а ныне пилот, лейтенант ланса охраны штаба. Звание при его должности было не важно. Оно просто отражало офицерский статус.
Прошлое многих военных после вступления в ряды войск обороны планеты было закрытой информацией. И лежало под запретом для всех кроме Особого отдела Базы. Они начинали новую жизнь. Но аббат питал надежду, что секретариат разведки Нового Ватикана, найдет по этому человеку для него информацию.
Он, ему был нужен. Это была реальная надежда, получить через него канал к не доступной информации и к военной верхушке планетарной обороны.

Полный автор : [Orden-RT]-RDL_python (Летописец)

Добавлено (22.04.2009, 16:30)
---------------------------------------------

Добавлено (22.04.2009, 16:42)
---------------------------------------------
Суд: общее и особенное в ведении процесса над тамплиерами в разных странах

Сразу нужно отметить, что самым жестоким было преследование тамплиеров во Франции. Именно на её примере историки обычно рассматривают процесс. Складывается впечатление, что аналогичный вид — пытки, тюрьмы и костры — он имел и в других странах. Это не совсем так. Факты, приведенные Г. Ли, показывают, что если пытки применялись почти везде, кроме Кипра, Кастилии, Португалии, Трира и Майнца, то в тюрьму их заключали обычно:
не внезапно, как во Франции;
могли брать слово чести и оставлять в своих замках — как в Англии и на Кипре;
могли вообще не арестовывать, а вызывать на суд. Так делали в Трире, Майнце, Ломбарде и даже в Папской области. Впрочем, тамплиеры, бывало, являлись и сами.

И, конечно, жгли тамплиеров на кострах не везде. Были сожжены:

Франция:
54 тамплиера в Санской епархии 12 апреля 1310 года; там же сожгли позднее ещё 4 тамплиеров;
в апреле 1310 года 9 тамплиеров в Санлисе;
3 тамплиеров в Пон де Л`Арк;
Жак де Моле (последний из магистров ордена) и Гийом де Шарне, командор Нормандии — в 1314 году.

Другие страны:
в Лотарингии жгли многих, но заметим, что герцог Тибо Лотарингский был вассалом Филиппа IV Красивого;
сожжены тамплиеры из 4 монастырей в Марбурге;
возможно, сожжены 48 тамплиеров в Италии, хотя епископ Дени утверждал, что в Италии не был сожжён ни один тамплиер.

Таким образом, утверждение о сотнях костров по всей Европе является неверным. В Англии и в Испании потребовались специальные королевские ордонансы для применения пыток к тамплиерам. По английским законам, например, пытка была запрещена. Церковь получила у Эдуарда Английского разрешение на пытки тамплиеров. Это разрешение называлось «церковным законом». В Арагоне дело обстояло лучше: закон также не признавал пыток, и кортесы не дали разрешение на их применение.

В качестве свидетелей на процессах часто использовали малообразованных братьев Ордена, то есть служащих братьев. Г. Ли отмечает, что именно они во многих местах дали самые тяжёлые и ценные с точки зрения инквизиции показания. Использовались также показания ренегатов Ордена: флорентийца Роффи Деи и приора Монфоконского; последний, будучи осуждён великим магистром на пожизненное заключение в тюрьме за многочисленные преступления, бежал и сделался обвинителем своих прежних братьев.

В Германии меры, применяемые к тамплиерам, целиком зависели от отношения к ним местных светских властей. Бурхард III Марбургский тамплиеров не любил и сжёг рыцарей из четырёх монастырей — за что их родственники причинили ему потом большие неприятности. Архиепископы Трира и Кёльна в 1310 году уступили свои полномочия по отношению к тамплиерам Бурхарду III Марбургскому за их земли. Архиепископ Майнца Пётр навлек на себя недовольство Климента V за оправдание тамплиеров. У тамплиеров, в глазах архиепископа и тамошних обвинителей, были неоспоримые доказательства своей правоты: на созванный 11 мая 1310 года собор командор Гуго Сальм явился сам и привел всех двадцать тамплиеров; их плащи бросили в костер и кресты на них не сгорели. Это чудо сильно повлияло на общественное мнение, и их оправдали. В той же Германии Св. Иоанн выступил в пользу тамплиеров, приведя случай, когда во время голода при увеличении цены на хлеб с 3 су до 33 тамплиеры из монастыря в Мостере кормили 1000 человек ежедневно. Тамплиеры были оправданы. Узнав о таком исходе дела, Климент V приказал Бурхарду III Марбургскому взять дело в свои руки — результат известен.

Преследования тамплиеров в Арагоне начались в январе 1308 года. Большинство тамплиеров заперлось в семи замках, некоторые сбрили бороды и скрылись. Командором Арагона был тогда Рамон Са Гвардия. Он укрепился в Миравете. Также тамплиеры укрепились в замках Аскон, Монтсо, Кантавьеха, Вилель, Кастельот и Чаламера. Местное население оказывало тамплиерам помощь, многие приходили в замки и защищали их с оружием в руках. В ноябре 1308 года сдалась крепость Кастельот, в январе 1309 — крепость Миравета, Монсо и Чаламера — в июле 1309 года. К ноябрю 1309 года тамплиерам из остальных крепостей было разрешено выйти группами по 2—3 с оружием в руках. Рамон Са Гвардия 17 октября обратился к вице-канцлеру папы Арнольду, указывая, что тамплиеры, находящиеся в плену по 20—30 лет, не отрекаются от Бога, тогда как отречение даёт им свободу и богатство, и даже сейчас 70 тамплиеров томятся в плену. В защиту тамплиеров выступили представители многих знатных фамилий. Король Яков выпустил узников, но оставил земли и замки себе. Рамон Са Гвардия удалился на Майорку.

Тамплиеры Кипра, которых на острове было 118 братьев всех степеней (75 — рыцари), сначала несколько недель оборонялись, потом были арестованы на честное слово. Само количество рыцарей на острове (обычное соотношение рыцарей и служащих было 1:10) чётко говорит о том, что именно Кипр, а не Тампль в Париже был в то время главным местопребыванием тамплиеров. Г. Ли пишет: «На Кипре, где тамплиеров знали лучше, чем где-либо в другом месте, к ним чувствовали симпатию не только друзья, но и враги, и особенно все те, кто долгое время был с ними в близких отношениях; никто не поставил в вину ордену никакого преступления, пока виновность его не была так беспричинно подтверждена буллами папы». Пытки к тамплиерам не применялись, все они единогласно отрицали виновность Ордена Храма. Другие 56 свидетелей из числа духовных лиц всех степеней, вельмож и горожан, среди которых были и политические противники тамплиеров, однозначно заявляли, что им известны только факты, делавшие честь Ордену — всячески подчеркивалась их щедрость, милость и ревность к исполнению религиозных обязанностей.

На Майорке все 25 тамплиеров с 22 ноября 1307 года закрылись в наставничестве Матте. Позже, в ноябре 1310 года, к ним присоединился Рамон Са Гвардия. На процессе 1313 года тамплиеры признаны невиновными.

Во Франции тамплиеры были арестованы и заключены в тюрьмы с 6 часов утра 13 октября 1307. К ним сразу же были применены пытки и жестокое обращение. Именно во Франции впервые стали сжигать на кострах рыцарей Ордена Храма. К несчастью инквизиторов, среди тамплиеров не было ни одного подследственного, который бы отстаивал ересь Ордена. Наличие такого свидетеля было бы просто подарком судьбы для Филиппа IV. Рыцари под пытками признавались во всех грехах. Пытки были настолько ужасны, что Аймери де Вильер позже заявил: «Я бы признал всё; я думаю, что признал бы, что убил Бога, если бы этого потребовали». Но после, на следующем же допросе рыцари отказывались от признаний в ереси. Эти отказы носили столь массовый характер, что Жан де Мариньи, архиепископ Санской епархии (в которую тогда входил и Париж) был вынужден под давлением Филиппа IV передавать отказывающихся от своих показаний тамплиеров в руки светской власти для сожжения на кострах. Все инквизиционные правила перевернулись наоборот: ведьма, отказавшаяся от ереси, была уверена в своем спасении и окончании пытки; тамплиер, отказавшийся от ереси, попадал на костёр.

Процесс закончился расформированием ордена. 3 апреля 1312 Климент V выпустил буллу «Vox in excelso», в которой говорил: осудить Орден за ересь нельзя, но тамплиеры добровольно сознались в заблуждениях — это отвратит верующих, которые больше не будут вступать в Орден; таким образом, пользы он приносить не будет и должен быть расформирован.

Имущество тамплиеров переходило к ордену св. Иоанна, но С. Г. Лозинский отмечает, что доминиканцы, картезианцы, августины и целистины тоже сумели поживиться.

Тамплиеров выпускали из тюрем даже во Франции, кроме руководства. Частью они влились в орден св. Иоанна. На Майорке тамплиеры жили в крепости Мас Дё, каждый из них получал от 30 до 100 ливров пенсии. Рамону Са Гвардии была назначена пенсия в 350 ливров и доходы от сада и виноградника. Последний из тамплиеров Майорки умер в 1350 году — звали его Беранжель де Коль.

В Кастилии тамплиеры оправданы, многие из них стали отшельниками, причем после смерти их тела не тлели. В Португалии судьба тамплиеров была более чем благоприятна: в благодарность за услуги, оказанные ими в борьбе с сарацинами король Денис основал Орден Иисуса Христа, который был утвержден в 1318 году папой Иоанном XXII. Новый орден был простым продолжением старого.

Обязанность содержать бывших тамплиеров возлагалась на тех, кому перешло их имущество. Суммы эти порой бывали настолько велики, что в 1318 году Иоанн XXII запретил выдавать тамплиерам Германии такую пенсию, которая позволяла им копить деньги и жить роскошно. Во Франции на долю короля и его семьи приходилось:
200000 ливров из Тампля плюс 60000 ливров за ведение процесса;
деньги, поступившие от распродажи имущества Ордена;
драгоценности тамплиеров;

доходы от имущества тамплиеров, поступившие за время ведения процесса;
200000 ливров, которые иоанниты хранили в Тампле;
500000 франков, взятых Филиппом IV на свадьбу Бланки;
200000 флоринов долга Филиппа IV перед тамплиерами;
2500 ливров, выданные тамплиерами в 1297 году на организацию крестового похода, который не был осуществлён;
платежи по векселям тамплиеров;
долги королевской семьи.

Достаточно беглого взгляда на этот список, чтобы понять, что процесс над Орденом был для Филиппа IV очень выгоден. Конечно, никакой «борьбой за чистоту веры» этот процесс объяснить было нельзя — причины его были явно экономического и политического характера. Годфруа Парижский выражал общественное мнение относительно процесса и поведение Филиппа IV и Климента V, говоря: «Легко можно обмануть церковь, но ни в коем случае нельзя обмануть Бога».

С помощью этого процесса без всякой борьбы была уничтожена конгрегация, которую считали самой гордой, самой счастливой и самой сильной в Европе. Никто не осмелился бы напасть на неё, если бы инквизиционное судопроизводство не дало в руки людей ловких и мало стеснительных необходимые средства, чтобы облечь в законную форму простой грабёж.

МЫ БОГИ!!!!!!!!!!!!!!
Пусть наша сила и смелость сопутствует нам во всём!
Честь! Сила! Слава!

В 1104 году в Святую землю с большой свитой рыцарей прибыл граф Гуго Шампанский. Из своей резиденции в городе Труа в верховьях Сены он управлял большими и весьма богатыми землями, входившими в состав Западного Франкского королевства Карла Лысого. Гуго был очень набожен и несчастлив в браке — у него имелись сомнения, является ли он настоящим отцом своего старшего сына. Среди его вассалов был рыцарь по имени Гуго де Пейн, поместье которого располагалось в нескольких километрах от Труа, ниже по течению Сены. Приписан он был к церковному приходу Монтиньи; граф Шампанский был его законным сюзереном, и Пейн входил в его рыцарскую дружину.
В 1108 году граф Гуго на время вернулся в Европу, а шесть лет спустя снова отправился в Иерусалим. Не известно, сопровождал ли Гуго де Пейн своего сеньора в первом путешествии или же отправился в Святую землю только сейчас, но он там остался, когда граф Шампанский снова вернулся в Европу. К этому времени Балдуина I на иерусалимском троне сменил его кузен Балдуин Буржский, а патриарха Даймбера — преподобный Вармунд де Пикуньи. Именно к ним Гуго вместе с другим рыцарем, Готфридом де Сен-Омером, обратились с предложением создать рыцарское братство, подчиняющееся уставу религиозного ордена, но занимающееся защитой паломников. За основу они собирались взять устав, разработанный когда-то Блаженным Августином из Гиппона, и канонические правила церкви Гроба Господня в Иерусалиме.
Предложение Гуго было одобрено и королем, и патриархом; в день Рождества Христова в 1119 году Гуго де Пейн и восемь других рыцарей — в том числе Готфрид де Сен-Омер, Аршамбуа де Сен-Аньян, Пайен де Мондидье, Жоффруа Бизо и еще один крестоносец по имени Россаль, или Роланд, — дали обет бедности, целомудрия и торжественно поклялись патриарху в церкви Гроба Господня. Они назвались «бедным братским воинством Иисуса Христа» и поначалу не носили какой-то особой одежды, а продолжали одеваться сообразно своей особой профессии. Дабы обеспечить их необходимыми для существования средствами, патриарх и король выделили им средства из своей казны. Балдуин II уступил им замок в Иерусалиме, возле места, где, по преданию находился храм Соломона, на южном склоне Храмовой горы. Поэтому их вскоре стали называть бедным рыцарством Христовым и храма Соломонова, рыцарями храма Соломо-на рыцарями Храма или просто храмовниками.
Не исключено, что первоначально Гуго де Пейн и его соратники просто хотели создать очередной монастырь или рыцарское братство, аналогичное ордену иоаннитов, то есть гопитальеров, занимавшихся организацией и охраной странноприимных домов. Орден госпитальеров, основанный торговцами Амальфи, заботился о богомольцах еще до 1-го Крестового похода. Средневековый летописец Михаил Сириянин, например, считал, что именно король Балдуин, прекрасно понимавший непрочность своей власти в Иерусалиме, настоял на том, чтобы Гуго де Пейн и его товарищи остались в сане рыцарей и не постригались в монахи, дабы они могли «не только заниматься спасением душ, но и защищать ЭТИ места от грабителей». Другой средневековый историк крестовых походов, Жак де Витри, отмечает двойственную природу этого «рыцарского братства», призванного, с одной стороны, «защищать паломников от бандитов и насильников», а с другой — соблюдать «обет бедности, воздержания и послу-шания в соответствии с монашеским кодексом».

В 1127 году король Балдуин II отправил Гуго де Пейна и Гильома Бурского с дипломатической миссией в Западную Европу. Они получили задание уговорить Фулько Анжуйского жениться на Мелисенде, дочери Балдуина, стать законным наследником иерусалимского трона и возглавить запланированный вооруженный поход на Дамаск. Помимо того, Гуго собирался, с разрешения папы, набрать кандидатов на вступление в свой орден рыцарей Храма. Трудно сказать, какова именно была в тот момент численность ордена храмовников — летописцы говорят о девяти рыцарях-тамплиерах. Однако тот факт, что именно магистр был выбран королем Балдуином для столь ответственной миссии — а тот прихватил свиту из нескольких вооруженных рыцарей, — позволяет предположить: по стандартам заморских латинских территорий, орден к тому времени уже был достаточно силен.
Поездка Гуго в Европу оказалась весьма успешной. В апреле 1128 года он посетил Фулько Анжуйского в Ле-Ман-се. В июне того же года сын Фулько, Жоффруа, женился на Матильде, дочери Генриха I Английского, а у самого Фулько появилась возможность отправиться в Иерусалим и жениться на Мелисенде. Король Генрих I щедро одарил магистра тамплиеров, пожаловав ему «дорогие сокровища из казны, включая золото и серебро», которыми был буквально вымощен весь путь Гуго по Англии, Шотландии, Франции, Фландрии, где он принимал более мелкие подношения в виде ору-жия и лошадей от графов Блуа и Гильома, кастеляна Сен-Омера, что в Пикардии; сын последнего Готфрид вместе с Гуго де Пейном основал рыцарское братство Иисуса Христа.
Не совсем ясно, предназначались ли собранные Гуго по-жертвования исключительно на нужды ордена или же на бо-лее широкие цели — в частности, для осуществления намеченного королем Балдуином II похода на Дамаск. Один из летописцев утверждает — по-видимому, несколько преувеличивая, — что в ходе этого европейского визита Гуго сумел набрать больше добровольцев, чем сам папа Урбан II при организации 1-го Крестового похода. Как и тридцать с лишним лет назад, многие франкские дворяне продавали свои поместья или брали деньги взаем, чтобы присоединиться к магистру и отправиться на Ближний Восток.
Полномочия, которыми Балдуин II наделил Гуго де Пейна, и готовность, с которой знатные рыцари становились под его знамена, чтобы отправиться в поход на Дамаск, позволяют предположить, что Гуго являлся более значимой и авторитетной фигурой, чем иногда принято считать. На первой печати тамплиеров изображены два рыцаря верхом на одной лошади, что символизирует их бедность; однако нет никаких свидетельств того, что сам Гуго путешествовал по Европе именно таким способом. Хотя неспокойная обстановка на континенте не позволяла владетельным монархам — например, королям Франции и Англии или графу Фландрскому — присоединиться к крестоносцам, они оказывали всемерную поддержку новому рыцарско-монашескому ордену.
Дабы заручиться поддержкой аббата Бернарда Клерво-ского, Гуго написал ему из Иерусалима письмо с просьбой помочь в получении «апостольской конфирмации» (подтверждения) и составлении свода жизненных правил, или Устава. Это послание он передал с двумя рыцарями, Годемаром и Андреем (Андрей, похоже, приходился Бернарду дядей, а родственнику было трудно отказать). Не выразив особого восторга, Бернард тем не менее обещал посодействовать в созыве внеочередного церковного совета в Труа, с соответствующей повесткой заседания. Писец этого собрания Жан Мишель писал в своих воспоминаниях, что он делал все «по приказу церковного совета и преподобного отца Бернарда, аббата Клервоского», к чьим словам с «одобрением прислушивались» все собравшиеся прелаты. Единственное возражение прозвучало из уст епископа Жана Орлеанского, которого один из летописцев, Иво Шартрезский, охарактеризовал как «сладострастного содомита», известного под недвусмысленным прозвищем Флора — по имени прекрасной римлянки, воспетой Овидием. Причина его несогласия так и осталась неизвестной.
Гуго де Пейн в присутствии пяти соратников-тамплиеров — Тотфрид Сен-Омерского, Аршамбуа Сен-Армандского, Жоффруа Бизо, Пайена де Мондидье и некоего Роланда — изложил основы ордена и представил на суд иерархов разработанный устав братства бедных рыцарей Христовых. После скрупулезного прочтения и редактирования отцами церкви Жан Мишель начисто переписал этот документ, состоявший из 73 параграфов.

Пo завершении Собора в Труа Гуго де Пейн вернулся в Палестину. Несколько его лейтенантов, однако, задержались в Европе, чтобы принять новобранцев, собрать пожертвования и решить некоторые административные дела. Хотя на тот момент общественное положение и служебные функции официальных руководителей тамплиеров были определены еще не до конца, им не менее в документах упоминаются келари, сенешали и провинциальные магистры. Пайен де Мондидье, один из девя-ти отцов-основателей ордена, судя по всему, представлял тамп-лиеров во Франции к северу от Луары; Гуго де Риго собирал пожертвования в районе Каркассона; Пьер де Ровира — в Прованce; а будущий магистр ордена Эврар де Бар — в Барселоне. Приношения могли быть как весьма скромные: клочок бесплодной земли, конь, меч, доспехи и даже пара штанов, — так и очень богатые: крупные земельные наделы, доходы от рыночной торговли и мукомольного производства во владениях таких магнатов, как герцог Бретонский или Элеонора Аквитан-ская. Элеонора также освободила тамплиеров от выплаты таможенных пошлин в порту Ла-Рошель.

Нередко пожертвования вносились самими рыцарями. Так, Гуго де Пейн и Готфрид де Сен-Омер удостоились высоких похвал за внесение в орденскую казну своего имущества. А Гуго Бурбутон из Северного Прованса, присоединившийся к тамплиерам в 1139 году, на деньги, вырученные от продажи владений, основал командорство, которое остается одним из самых богатых и поныне. По его словам, он поступил так в соответствии с заповедью Христа, приведенной в Евангелии от Матфея: «если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее». Шестью годами позднее по стопам отца последовал и его сын Никола, передавший ордену все имущество, кроме единственной овцы, которую оставил матери. Он заявил: «...Вручаю себя недостойного рыцарству Христа и Храма, обязуясь быть покорным слугой и братом все оставшиеся дни моей земной жизни, надеясь заслужить отпущение грехов моих и обрести жизнь вечную».
Хотя род Бурбутонов имел не слишком знатные корни, однако являлся крупнейшим в Западной Европе землевладельцем. Так же поступили Гуго де Пейн, Готфрид де Сен-Омер и многие из тех, кто претендовал на лидерские позиции в братстве тамплиеров.

Гуго де Пейн и Гильом де Бур вернулись в Иерусалим и 1129 году вместе с набранным в Европе пополнением для ордена тамплиеров. Король Балдуин II тут же начал подготовку к походу на Дамаск, и в начале ноября армия крестоносцев, включавшая крупный отряд тамплиеров, уже приближалась к столице Сирии.

Имеются весьма скудные сведения о том, чем Гуго де Пейн и тамплиеры под его началом занимались в течение последующих нескольких лет. Первой крепостью, в которой обосновался рыцарский орден в 1136 году — в данном случае госпитальеры, — стал Бетгибелин, расположенный между Хевроном на Иудейских холмах и прибрежным Аскалоном. Что касается тамплиеров, то они, похоже, сосредоточили усилия на выполнении главной задачи — охране путей, по которым передвигались паломники. Для этого тамплиеры возвели замок, часовню и придорожные строения в городке Цистерна Рубеа — на полпути между Иерусалимом и Иерихоном. Помимо этого, они заняли укрепленную башню около самого Иерихона — в Байт-Джубр ат-Тахтани, замок и монастырь на вершине той самой Карантинной горы, где Иисус, искушаемый дьяволом, постился в течение сорока дней, и еще один замок на реке Иордан — в том месте, где Иоанн Креститель крестил Иисуса.

Первый магистр ордена Храма Гуго де Пейен умер 24 мая 1136г., его преемником стал Робер де Краон (Бургундец).
Робер де Краон (Robert de Craon) (10xx, замок Краон, Бургундия - 13 января 1149), сын Рено де Краон (Renaud de Craon), сеньора Краона и Эннаген де Витре (Enagen de Vitre), правнук Рено Неверского и Аделаиды Французской, дочери Гуго Капета. Робер был третьим сыном, что подразумевало его посвящение в духовный сан. Был женат на Вульгрен, дочери и наследнице Журдена де Шабанн де Конфлан, владельца Конфолана и Шибанны. Согласно другим источникам бы помолвлен, но не смог жениться, так как герцог Гийом Аквитанский воспрепятствовал его женитьбе, что и стало причиной его вступления в орден Храма.
Ок.1125г. отправился в Палестину, где вступил в орден Храма ок. 1126г. (возможно вступил в орден и ранее, ибо в грамоте епископа Назаретского, датированной 1125г., среди прочих свидетелей назван "Робер, рыцарь ордена Храма"). Ок.1132г. вернулся на Запад.
Робер де Краон был избран Великим магистром ордена в 1136г. Заняв пост магистра, Робер де Краон возглавляет борьбу с отрядами Азуарда (Asouard), эмира Алеппо, которые совершали грабительские набеги на земли франков, ему также удается даже сдержать несколько атак мусульман в районе Бофора (Beaufort). В 1138г. Робер участвовал в битве при Такуа (Teqoa), в которой орден потерял много своих братьев, прикрывая беспорядочное отступление франкской армии. В 1138г. и 1139г. магистр посетил юг Франции, и вернулся в Палестину в 1139г.
Робер де Краон за годы своего пребывания на посту Великого магистра ордена Храма, сумел получить от пап римских Иннокентия II и Целестина II буллы, включавшие почти все привилегии, предоставляемые ордену Храма 1. Все последующие буллы окажутся, в подавляющем большинстве, только серией дополнений, пересмотром или просто новым изданием некоторых булл, полученных Робером де Краон.
Так, 29 марта 1139г. увидела свет булла "Omne Datum Optimum", автором которой является Иннокентий II, и адресована она была "нашему дорогому сыну Роберту, магистру монашеского рыцарства Храма, расположенного в Иерусалиме". Согласно этой булле орден освобождался от всякой церковной власти, кроме власти папы римского; приходским священникам запрещалось налагать на Дома ордена денежные штрафы и взимать десятину; орден мог возводить свои часовни, служить там службы и устраивать захоронения на своих кладбищах; всю захваченную у сарацин добычу орден мог оставлять себе; новый магистр ордена должен избираться только из давших обет братьев, и только братья в праве вносить изменения/дополнения в Устав ордена; в ордене появились братья капелланы; вся ответственность за управление орденом возлагалась на Великого магистра и Генеральный капитул.
Некоторое время считалось, что булла "Omne Datum Optimum" дарована ордену Храма Александром III в 1162г., в действительности же, булла "Omne Datum Optimum" Александра III лишь повторяет буллу Иннокентия II.
Все привилегии ордена вызвали возмущение среди белого духовенства. Так в 1145г. издается булла "Militia Dei", в которой повторяется епископам о праве тамплиеров возводить свои часовни.
Можно предположить, что многие пункты буллы "Omne Datum Optimum" легли в основу статутов Устава ордена Храма. Благодаря Роберу в ордене выстроилась иерархия - от замка до командорства, от командорства до провинции, от провинции до Генерального капитула и магистра, власть которых ограничивалась только уставом и статутами.
Робер показал себя весьма тонким дипломатом. Он сделал правильный шаг, отказавшись от наследства Альфонса I Арагонского в Испании, тем самым оградил орден от неприятностей 2. Прекрасные отношения с графом Барселоны и Прованса, Раймундом IV Беренгарием Барселонским, привели к тому, что граф просил Робера направить в Арагон рыцарей для ведения священной войны с сарацинами. Также граф обещал передать ордену завоеванные замки и территории. Магистр согласился, и в Жероне 27 ноября 1143г. в присутствии легата папы римского, брата ордена Эврара де Бар, магистра во Франции, и брата Пьера де Ла Ровер, магистра в Провансе и Испании, было подписано соглашение между орденом Храма и Раймундом. По соглашению в собственность ордена перешли замки Монзон, Монжуа, Каламера и Барбара с владениями Луп Санчес де Бельхит (отвоеванные у мусульман), замок Ремолина (отвоеван у мусульман) и замок Корбин (отвоеван у мусульман). Раймунд уступил тамплиерам и десятую часть доходов королевства, регентом которого он являлся, и пятую часть всей добычи и территорий, захваченных у сарацин.
В 1145 году Робер де Краон с братьями и отрядом графа Триполи, Раймондом II, произвели осаду крепости Аламут, твердыню исмаилитов. Причиной осады стало убийство в Антиохии сына графа Триполи. Осада была снята после того как Старец горы и Великий магистр тамплиеров договорились, что ассасины будут платить "символическую" дань крестоносцам в размере 2 000 золотых монет. В течении 27 лет эти деньги регулярно выплачивались, поэтому тамплиеры и ассасины мирно сосуществовал в течение долгого времени. Их крепости были расположены относительно близко друг к другу.
При магистерстве Робера де Краон тамплиеры получили право на ношение красного креста. 27 апреля 1147г. в Париже состоялся Генеральный капитул ордена Храма, на котором присутствовал папа римский Евгений III, король Франции Людовик VII, архиепископ Реймса, другие прелаты и сто тридцать рыцарей тамплиеров с магистром Франции Эврар де Бар. Именно на этом капитуле Евгений III даровал тамплиерам право носить на левой стороне плаща, под сердцем, изображение красного креста.
Людовика VII в походе сопровождал отряд тамплиеров под командованием магистра Франции Эврара де Бар. С начала продвижения французской армии в Анатолии (Anatolie) в январе 1148г. тамплиеры доказали свою отвагу и мужество, спасая Людовика VII при переходе через Кадмскую гору (Kadmos). Для спасения войска Людовик VII передал всю свою армию Эврару де Бар. Последний устанавливает среди крестоносцев железную дисциплину и разделил войско на несколько групп, каждой из которых командовал рыцарь Храма. Благодаря этой строгой дисциплине, войско смогло выйти из этих опасных ущелий с небольшими потерями.
Хронист-участник крестового похода Одон де Дейль (Odon de Deuil) пишет: "Магистр ордена, человек, уважаемый за свой религиозный нрав и достойного пример для рыцарей, сдерживал турков с помощью своих братьев, проявляя мудрость и храбрость при охране того, что ему принадлежало, а вместе с тем и того, что принадлежало другим".

Помимо воинской поддержки в крестовом походе, тамплиеры неоднократно, оказывали Людовику и материальную поддержку. Так, после прибытия из Атталия (Анталья) в Антиохии, король, имевший большую свиту, испытывая серьезную нехватку денег, он обращается к тамплиерам с письменной просьбой дать ссуду в 2000 марок на его нужды. Эврар де Бар немедленно отправляется в Акру, чтобы собрать необходимую сумму, которую он и передает Людовику VII. Это был первый случай финансовой операции тамплиеров, которые впоследствии станут банкирами королей и сеньоров.
Мы не видим, не можем себе представить, как бы смогли прожить хотя бы миг в этих краях без их [тамплиеров] помощи и их участия, — писал он Сугерию. — Мы никогда не испытывали недостатка в этой помощи, начиная с первого дня нашего прибытия и до сего момента, когда сии письма нас покидают, и они продолжают выказывать себя все более услужливыми. Мы же просим вас удвоить расположение по отношению к ним, чтобы они смогли почувствовать, что мы просили за них. (Цит. письмо Людовика VII аббату Сугерию.)
Крестовый поход прошел неудачно для крестоносцев: армия императора Священной Римской Империи, Конрада III, была практически уничтожена близ Дорилея, а Людовик VII потерял половину своих войск в Малой Азии.
24 июня 1148г. Робер де Краон присутствовал на собрании в Акре, где крестоносцы и бароны Святой земли принимали решения о дальнейшей судьбе крестового похода. Неудачные боевые действия в Святой Земле окончательно подорвали силы крестового воинства, которое многие покинули после провала осады крестоносцами Дамаска.
Поминальная книга ордена Храма в Реймсе фиксирует смерть Робера де Краон на день январских ид, т.е. 13 января 1149г.
Однако имеются и другие даты смерти. В последний раз имя Робера де Краон упоминается в 1146г. по случаю получения дарственной. Так второй датой смерти магистра Робера де Краон считают январь 1147г.
Приемником умершего магистра стал Эврар де Бар.

Эврар де Бар (Evrard de Barres) (1113, Мо, Шампань - 25 ноября 1174, монастырь Клерво, Бургундия) сменил на посту магистра Робера де Краон умершего в январе 1149г.
Эврар де Бар родился около 1113г. в Мо в Шампани (Meaux en Champagne) и вступил в орден Храма после собора в Труа в Барселоне.
В 1143г. Эврар был уже магистром Франции (Precepteur de France), его имя сопровождается этим титулом в первый раз в парижской дарственной (une donation d'Achier de Paris), касающейся мельницы, расположенной под Большим мостом (le Grand-Pont) через Сену. 27 ноября 1143г. в Жероне Эврар де Бар выступал свидетелем от ордена Храма на подписании соглашения между орденом и графом Барселоны и Прованса, Раймундом IV Беренгарием Барселонским.
Взятие Эдессы эмиром Мосула Имад ад-Дин Зенги всколыхнуло Европу. Король Франции, Людовик VII и император Священной Римской империи, Конрад III приняли крест и готовились к Второму крестовому походу (1147-1149).
27 апреля 1147г. в Париже, в новом Доме ордена Храма состоялся Генеральный капитул ордена, обсуждались вопросы участия тамплиеров в предстоящем крестовом походе. На Генеральном капитуле присутствовал и Эврар де Бар, как магистр Франции. Присутствовавший на капитуле папа римский, Евгений III даровал тамплиерам право носить красный крест.
Людовика VII в походе сопровождал отряд тамплиеров под командованием Эврара де Бар. С начала продвижения французской армии в Анатолии (Anatolie) в январе 1148г. тамплиеры доказали свою отвагу и мужество, спасая Людовика VII при переходе через Кадмскую гору (Kadmos). Для спасения войска Людовик VII передал всю свою армию Эврару де Бар. Последний устанавливает среди крестоносцев железную дисциплину и разделил войско на несколько групп, каждой из которых командовал рыцарь Храма. Благодаря этой строгой дисциплине, войско смогло выйти из этих опасных ущелий с небольшими потерями.
Хронист-участник крестового похода Одон де Дейль (Odon de Deuil) пишет: "Магистр ордена, человек, уважаемый за свой религиозный нрав и достойного пример для рыцарей, сдерживал турков с помощью своих братьев, проявляя мудрость и храбрость при охране того, что ему принадлежало, а вместе с тем и того, что принадлежало другим".
Заслужив доверие и уважение, магистр Франции Эврар де Бар, выступал от имени короля в переговорах с Мануилом Комниным, императором Византии.
Помимо воинской поддержки в крестовом походе, Эврар неоднократно, оказывал Людовику и материальную поддержку. Так, после прибытия из Атталия (Анталья) в Антиохии, король, имевший большую свиту, испытывая серьезную нехватку денег, он обращается к тамплиерам с письменной просьбой дать ссуду в 2000 марок на его нужды. Эврар де Бар немедленно отправляется в Акру, чтобы собрать необходимую сумму, которую он и передает Людовику VII. Это был первый случай финансовой операции тамплиеров, которые впоследствии станут банкирами королей и сеньоров.
Мы же просим вас удвоить расположение по отношению к ним [тамплиерам], чтобы они смогли почувствовать, что мы просили за них. Более того, мы уведомляем вас, что они нам одолжили значительную сумму, в свою очередь получив ее взаймы под собственную их ответственность. Эта сумма должна быть возвращена им из страха, чтобы Дом их не был опозорен или погублен. Мы не должны ни вынудить их нарушить свое слово, ни опозорить всех нас вместе. Умоляем же вас выплатить им без промедления сумму в две тысячи марок серебром. (Цит. письмо Людовика VII аббату Сугерию.)
Крестовый поход оказался неудачен для христиан, крестоносцы покидали Святую Землю, так и не выполнив задуманного – освобождение Эдессы. Король Франции покинул Палестину весной 1149г. во Франции его сопровождал Эврар де Бар.
Эврар был избран Великим магистром во время своего отсутствия. 14 мая 1150г. он собрал Генеральный капитул ордена в Париже, во время которого пришло письмо от Андре де Монбара, сенешаля, сообщающее призывающее магистра вернуться в Палестину. Однако Эврар де Бар не спешил вернуться на Восток, он принял решение покинуть орден Храма. Устав ордена Храма разрешал братьям покидать орден и вступить в более строгий монашеский орден, например: Цистерцианский, Бенедиктинский, Картузианский.
В апреле 1151г. Эврар вступает в орден Цистерцианцев простым монахом в аббатстве Клерво, и снимает с себя полномочия и сан Великого магистра ордена Храма, отправив письменное уведомление в Иерусалим.
На время правления Эврара де Бара можно отнести передачу ордену Храма в начале 1150г. замка Газа.
Близ Аскалона в десяти милях на юг было старинное местечко, названное Газа. Оно было большим и было разрушено, так что в нем никто не жил: это был один из пяти городов филистимлян. Король и бароны полагали, что, если бы они смогли вновь обнести Газу стенами и укрепить, Аскалон оказался бы со всех сторон окружен их крепостями <...>
Однажды они все собрались и приехали на это место, и обнаружили высокие стены, церкви в руинах, разрушенные водоемы, колодец с чудесной живительной водой, по-видимому, это было величайшее творение. Оно раскинулось на довольно высоком холме, но так как кольцо стен было достаточно широким, мудрые мужи ясно поняли, что снова восстановить все эти стены – дело нелегкое. Слишком продолжительные и большие расходы пришлось бы понести, и весьма серьезным делом было бы укрепить хорошо. Поэтому они взяли часть этой земли, заложили там фундаменты и возвели тяжелые и крепкие башни, высокие и толстые стены, отвесные и глубокие рвы; превосходно был построен сей замок, и всё это – по общему совету тамплиеров, ибо тогда в этом ордене доставало братьев, бывших добрыми рыцарями и достойными мужами. И заполучив его, они прекрасно охраняли замок. Много неприятностей доставили они оттуда жителям Аскалона <...> (Цит.: Ираклий, книга XVII, гл. XII//Recueil des Historiens des Croisades. T. I, IIe partie. P. 777).
Эврар де Бар умер в цистерцианском монастыре Сито 25 ноября 1174 г. (по другим данным 15 ноября 1176г.).

Бернар де Тремеле был четвертым Великим магистром, дворянин из прославленной бургундской династии, смелый и опытный воин .
Решение Эвлара де Барре покинуть Орден застигло врасплох рыцарей Храма. После нескольких месяцев переговоров Совет Ордена принял решение назначить Великим Магистром Бернара де Тремеле, бывшего Командором Temple-Les-Dole.
По прибытию в Святую Землю его встречает король Болдуин III, который передает ему крепость в Секторе Газы. Де Тремелей восстановил городские стены и построил новые башни и укрепления, чтобы гарантировать, что город будет неприступен.
Он также укрепил систему прибрежных защит, укрепляя города Яффу, Arsus, La Roche Taillee и Le Daron. Эти города были обязательны для выживания Восточного латинского Королевства.
В 1153 году, 16 августа при осаде Аскалона, магистр и его рыцари попытались сами и без чьей-либо помощи взять крепость штурмом. На закате дня они ринулись в пролом, сделанный в стене, и пробились в центр города. Там они были окружены неверными и побеждены, и, по свидетельству очевидца, ни один тамплиер не спасся: они погибли все до последнего человека, и мертвые тела Великого магистра и его несчастных рыцарей торжествующие враги сбросили со стен.
С 1140 г. тамплиеры являлись сеньорами Сафета в Галилее; возможно, они надеялись стать хозяевами Аскалона, когда этот порт попадет в руки христиан.
В 1153 г. франки начали осаду этого последнего стратегического укрепления египетских сарацин. Через четыре месяца египетский флот прорвал блокаду, доставив гарнизону продовольствие и подкрепления. Павшие духом сирийские бароны были готовы снять осаду, но госпитальеры и тамплиеры держались стойко, и борьба продолжилась. Наконец, 13-го августа осажденные обстреляли их огнем, пытаясь поджечь боевые машины франков, но ветер перебросил пламя на стены. Они горели всю ночь, а на заре часть стены рухнула.
Великий шум произвело сие разрушение, такой, что подскочило все войско, и все бросились к оружию, чтобы войти в город через этот пролом в стене. Но великий магистр ордена Храма, Бернар де Тремеле, со своими тамплиерами намного опередил других и оказался у этого пролома, дабы никто, кроме его братьев, туда не вошел. А поступил он так, чтобы захватить побольше добычи в городе. Ибо обычай сей тогда был распространен в Заморской земле, чтобы придать отваги смелым действиям из-за вожделения: когда крепость бралась силой, каждый вступающий в нее мог получить для себя и своих наследников все, что он захватит у врага. Но в городе Аскалоне было столько ценностей и прочей добычи, что все, кто был снаружи, если бы им удалось, могли бы обогатиться сообразно тому, кем был каждый. Случается много раз, что дела, начатые с дурными намерениями, не приводят к доброму концу, и сие было здесь хорошо доказано. Ибо в город проникло сорок тамплиеров, а прочие обороняли брешь в стене, за ними никто не последовал. Турки, которые поначалу были ошеломлены, увидели, что за теми, кто был внутри, никто не идет. Итак, они воспряли духом и бросились на них со всех сторон. Тамплиеры, которых была лишь горстка, не смогли защититься и, таким образом, были перебиты. Когда турки, которые уже отчаялись, услыхали об этом деле, они осмелели и приободрились из-за этого происшествия; тогда они стали сбегаться все вместе к узкому проходу в стене и защищать вход. Они поспешно подтащили к пролому большие балки и брусья всех пород дерева, которых у них было достаточно; таким образом, вскоре проход в стене был так хорошо заделан, что никто не мог туда войти <...> Потом они схватили тех тамплиеров, которых убили, и повесили их всех на веревках на стенах пред войском. [Ираклий. Кн. XVII, гл. XXVII (1153 г.). Р. 804-805.]

По поминальной книге ордена Храма в Реймсе, Бернар де Тремеле умер 16 августа 1153 г.

Андре де Монбар (Andre de Montbard) (10хх – 17 октябрь 1156, монастырь Клерво, Бургундия), младший сын Бернара де Монбар и Гумберги де Риси, родился 10хх г. (по другим данным ок.1103г.). Его сестра Алеет де Монбар была матерью св. Бернара.
Андре де Монбар был одним из девяти первых рыцарей-основателей ордена Храма. Занимал пост Командора Королевства Иерусалимского, а также пост Сенешаля ордена с 1150г. (может быть, раньше, 1148г.), по другим данным Андре занимал пост Сенешаля более 14 лет, вплоть до своего назначения на должность Великого магистра ордена Храма. Андре де Монбар был уже достаточно старым когда его в 1154 году избрали Великим магистром. Он принял это назначение единственно с целью помешать избранию на эту должность другого рыцаря Храма, фаворита короля Франции, Гийома де Шаналей (Guillaume de Chanaleilles). Избрание этого Гийома де Шаналей, сына Гийома I де Шаналей (Guillaume I de Chanaleilles), героя Первого крестового похода, выступавшего в рядах Раймунда де Сен-Жилль (Raimond de Saint-Gilles), позволило бы Людовику VII контролировать орден Храма и решить острую проблему Аквитании (Алиенора только что развелась и отдала свое ленное владение своему будущему мужу, Генриху II Плантагенету).
Андре де Монбар впервые упоминается как Магистр ордена 27 мая 1155г. в акте Балдуина III, короля Иерусалима, и в таком же акте, датированном 27 июня 1155г., касающемся подтверждением торговли с королевой Мелисандой (Melisande). 3 июля этого же года он упоминается в акте Амори, графа Аскалона.
Андре де Монбар был старым рыцарем, уставшим после более чем 30 лет, проведенных в рядах войска Храма Иисуса Христа. Время его магистерства не отличается активными событиями, и в 1156г. он оставляет должность Великого магистра ордена Храма и удаляется в аббатство Клерво (Clairvaux), как Эврар де Бар, где он и умирает несколькими месяцами позже.
Церковная книга записи умерших в Бонлье (Bonlieu) датирует его смерть 17 октября. Год может быть только 1156, так как в конце этого года уже появляется его приемник. Когда именно Андре снял с себя полномочия Великого магистра неизвестно, так булла Адриана IV "Ofiicii nostri" от 16 апреля 1156г. адресована "нашему дорогому сыну Андре де Монбару".
Однако имеются и другие даты смерти. Поминальная книга ордена Храма в Реймсе фиксирует смерть Андре де Монбар 17 января 1156.

Великого магистра Андре де Монбар (Andre de Montbard) сменил 22 октября 1156 г. Бертран де Бланшфор (Bertrand de Blanchefort) которому суждено было стать одним из крупнейших деятелей ордена Храма. Бертран родился ок. 1109 г. и был младшим сыном сеньора Годфруа де Бланшфор из Гиенни (Godefroy de Blanchefort), графство Тулуза, он имел репутацию образцового религиозного человека и капитана, искусного в ведении войны.
Документы упоминают Бертрана как Великого магистра ордена несколько дней спустя после смерти Андре де Монбар, что позволяет предположить, что его избрание было заранее подготовлено Генеральным Капитулом ордена. Впервые как магистр упоминается 2 ноября 1156 г., когда он поставил свою подпись в мирном договоре между королем Балдуином III и пизанцами.
В 1157 г. орден Храма участвовал в походе Балдуина III на Баниас. При возвращении из Баниаса Нур ад-Дин захватил короля врасплох вблизи озера Гуле (Hule) у Брода Иакова и полностью пленил его отряд, самому Балдуину удалось бежать. Среди взятых в плен были и восемьдесят тамплиеров, вместе с Бертраном де Бланшфор. Среди плененных был и королевский маршал, будущим магистр ордена Храма, Одон де Сент-Аман (Eudes de Saint-Amand). Пленники были заключены в темницу Алеппо, и только в мае 1159 г. выкуплены императором Мануилом I Комниным вместе с 6000 другими христианами.
Как и Роберу де Краон, Бертрану де Бланшфор также удалось снискать благосклонность понтифика в лице Александра III. Так некоторое время считалось, что булла "Omne Datum Optimum" была дарована ордену Храма именно Александром III в 1162 г., в действительности же оказалось, что булла "Omne Datum Optimum" Александра III лишь повторяет буллу Иннокентия II "Omne Datum Optimum" от 29 марта 1139 г. дарованную ордену при магистерстве Робера де Краон. Папа Александр III неоднократно выступал на стороне тамплиеров в спорах с представителями Церкви и белого духовенства. Бертран де Бланшфор добился от короля Франции Людовика VII права принимать Великими магистрами ордена титул "Великого Магистра милостью Божьей".

К временам Великого магистра Бертрана де Бланшфор можно и отнести написание большей части статей Французского Устава Ордена Рыцарей Тамплиеров. Так, сразу после освобождения из плена Бертран де Бланшфор провел небольшую реформу, изменив Устав ордена. Он издал "Retraits" ("Уточнения"), уточняющие иерархию в ордене, а именно случаи когда действия магистра не могут быть признаны действительными без одобрения Генерального Капитула. Так же возможно им в Устав были добавлены статьи содержащие детали обязанностей командора города Иерусалима, паломничеств к Иордану, порядок распределения добычи, захваченной по ту сторону реки, и привилегий выделять охрану для Животворящего Креста Господня.
На время магистерства Бертрана де Бланшфор приходятся походы короля Иерусалима Амори I в Египет. Первый поход против Каира король Амори провел в 1163 г., как только взошел на иерусалимский престол. Это был скорее не поход, а проверка сил Фатимидов, доказавшая королю, что Египет станет легкой добычей для завоевателя, будь то он или Нур ад-Дин.
В июле 1164 г. Амори I во главе войска, с братьями орденов Храма и Госпиталя отправился во второй поход в Египет, где ему суждено было столкнуться с Ширкухом, "коннетаблем" Нур ад-Дина, практически взявшим под свой контроль страну. Амори пересек Синайскую пустыню и осадил Бильбейс, где с гарнизоном в тридцать тысяч человек (по словам магистра ордена Храма) и на довольно неустойчивой военной позиции стоял Ширкух.
Нур ад-Дин воспользовался отсутствием короля и войск обоих духовно-рыцарских орденов, чтобы начать наступление на Сирию. Потерпев первое поражение от христиан он нанес разгромил их 10 августа 1164 г. в битве при Хариме, взял Харим, Баниас и осадил Антиохию. Ниже приведем отрывок из письма брата Жоффруа де Фуше (Goeffroi de Foulcher), командора Иерусалима, казначея ордена Храма и, в отсутствие магистра, Великого командора ордена, которое, но пишет Людовику VII королю Франции (письмо следует датировать началом августа – серединой сентября: между 11 августа и 17 октября 1164 г. (после потери Харима, но до падения Баниаса).

"… с помутившимся от злобы разумом Нуреддин с помощью писем и гонцов собрал свои силы со всех краев, кои были наслышаны о его имени и трепетали перед ним. Преисполненный своей обычной гордыни и ярости, он осадил замок, который называется Харинк [Харим], между Антиохией и Алеппо. Он так набросился на осажденных с камнеметами и катапультами, что те не смогли больше сопротивляться, особенно потому, что почти полностью были лишены воды и продовольствия.
В течение этого времени князь Боэмунд Антиохийский [Боэмунд III – прим. Б.Б.], граф Триполи [Раймунд III – прим. Б.Б.] и герцог Мармистерны [король Армении] со множеством наших братьев, - присоединившихся к нам, готовились оказать помощь осажденным. Князь собрал такие силы рыцарей, легковооруженных туркополов и сержантов, что никогда в наше время не видывали более прекрасного христианского войска, отправляющегося против неверных. Но случилось, что после первого успеха наши были разбиты превосходящим числом сарацин, которые многих предали смерти и пленили герцога и графа [был также пленен и Боэмунд III – прим. Б.Б.]. Затем, проскакав по нашей земле во всех направлениях, они взяли Харим и осадили Антиохию. У нас не было больше отрядов, чтобы оказать им сопротивление, ибо из шестисот рыцарей и двенадцати тысяч пехотинцев ускользнули только некоторые, кто и принес нам вести". (Цит. по: Migne. Т.155. Р.1280; Roehricht. Regesta, 396 //Мельвиль М. История ордена тамплиеров/ Пер. с фр. к.и.н. Цыбулько Г.Ф. - СПб: Евразия, 2003. с. 75).
Во втором письме брат Жоффруа сообщил королю некоторые дополнительные детали: Ги де Лузиньян (Guу de Lusignan) с отцом Хью VIII де Лузиньян (Hugues VIII de Lusignan) находятся среди узников в Алеппо; шестьдесят тысяч братьев ордена Храма мертвы, не считая собратьев ордена и туркополов – только семеро спаслись. Защита Антиохии – в руках патриарха Иерусалимского Амори де Нель, укрепившего город, но у которого было запасов всего на три месяца. 17 октября замок Баниас был отдан туркам украдкой, руками предателей, и положение Антиохии стало критическим. Король Амори I опасался четырех одновременных атак на Антиохию, Триполи, Иерусалим и франкскую армию в Египте, "ибо Нуреддин, при многочисленности своих собак, мог одновременно атаковать всех, если бы захотел". Но осажденный в Бильбейсе Ширкух, ресурсы которого были на исходе, принял предложение короля об одновременном отступлении из Египта.
Амори возвратился в Палестину в начале ноября 1164г. и двинулся на помощь Антиохии. Положение складывалось в пользу франков. Еще раз соперничество, смертельная ненависть исламских князей ослабили их пред горсткой христиан Восточного королевства. Нур ад-Дин оставил осаду Антиохии, и египетский двор высказался за союз с французами.
В 1166 году Нур ад-Дину была сдана тамплиерами крепость в Трансиордании. Амори I был так возмущен, что приказал отыскать двенадцать тамплиеров, сдавших крепость, и незамедлительно повышать, что и было сделано.
В начале 1167 г. Амори I вновь отправил на защиту фатимидского халифа от нового наступления Ширкух. В феврале 1167 г. король, отправил в Каир двух послов принять клятву верности от халифа аль-Адида. Доверенным лицом король избрал молодого Гуго, графа Цезареи, и брата ордена Храма Жоффруа де Фуше, которые добились от халифа присягнуть на верность Амори и поклясться в верности.
Третий египетский поход Амори I закончилась новым договором между королем и Ширкухом, отступившим еще раз, а каирский двор уплатил франкам первую часть дани – 100 000 безантов и размещение в Каире франкского резидента и гарнизон из нескольких рыцарей, на которых возложили охрану городских ворот.

Вернувшись в Сирию и женившись на Марии Комниной (29 августа 1167 г.) Амори и начал вести переговоры с императором Византии о возможной франко-византийской кампании в Египет. В сентябре 1168 г. в Константинополь отправился Гийом Тирский, которому было поручено заключить договор, по которому за участие Византии ей отходило Антиохийское княжество и часть Египта. Гийом Тирский справился с порученным делом, и начало кампании назначили на 1169 г.
Но Бертран де Бланшфор со своим орденом отказался последовать за королем. Он указывал королю на то, что сарацины собирают силы, чтобы захватить Баниас, и что шестисот рыцарей и двенадцати тысяч пеших сержантов не смогут сдержать Нур ад-Дина. Основное же было то, что Великий магистр осудил разрыв соглашений с халифом, заключенных командором Иерусалима. Архиепископ Гийом Тирский согласился с тамплиерами, хотя и довольно неохотно.
Орден Госпиталя поддержал короля, Великой магистра ордена госпитальеров Герберта д’Ассайи, заключил с королем договор по которому Бильбейс со всей округой передавался ордену Госпиталя. Бароны Сирии и рыцари ордена Госпиталя заставили Амори I выйти в поход, не дожидаясь византийцев.
Результаты подтвердили опасения Бертрана. Египтяне, возмущенные неожиданным нападением, призвали Ширкуха, который пришел как союзник и стал во главе их войска, а король Амори возвратился в Палестину ускорив своим походом союз двух мусульманских стран, Каира и Дамаска. Этого-то союза и опасался магистр ордена Храма. Ширкух вошел в Каир завоевателем 8 (2?) января 1169 г.
Бертран де Бланшфор умер 2 января 1169 г., к тому времени Жоффруа де Фуше уже покинул Святую Землю, чтобы принять на себя обязанности Магистра Запада ордена Храма. Смерть Бертрана де Бланфора, отъезд Жоффруа оказались весьма ощутимыми потерями для монастыря. Тамплиеры в течение некоторого времени будут более склонны избирать магистров из людей, которые занимали высокие должности в миру, нежели из рыцарей, возмужавших на службе Дому; подобная тенденция возымеет пагубные последствия.
Преемником Бертрана де Бланшфор был избран Филипп де Милли (Philippe de Milly), сеньор Наблуса.

Филипп де Милли, также известен как Филипп из Наблуса (1120 — 3 апреля, 1171) был седьмым великим магистром Ордена тамплиеров.
Филипп был старшим сыном Ги де Милли, рыцаря из Пикардии, принимавшего участие в Первом Крестовом походе, и его жены (возможно второй) Стефании из Фландрии. Ги и Стефания имели ещё двух сыновей, все трое были рождены уже на Святой Земле. Впервые он упоминается как сын Ги в 1138 году, а между 1138 и 1144 (когда его имя упоминается вновь) становится лордом Наблуса. В это же время он женится на Изабелле.
Как лорд Наблуса Филипп стал одним из наиболее влиятельных баронов Иерусалимского королевства. В 1144 королева Мелисанда отправила его снять осаду с Эдессы, но он прибыл уже после того как город пал. В 1148 с прибытием участников Второго Крестового похода, Филипп участвовал в совете в Акре, где предложения местных баронов были отвергнуты и было принято злополучное решение атаковать Дамаск.
Наряду с влиятельной фамилией Ибелинов, с которой он был в родственных отношениях (двоюродная сестра Филиппа была замужем за Балианом Д’Ибелин), Филипп был сторонником Мелисанды во время её конфликта с сыном Балдуином III.
После раздела королевства в 1151 Мелисанда сохранила контроль над его южной частью, включая Наблус. Несмотря на эту договорённость, Филипп был абсолютно лоялен Балдуину и принимал участие в захвате Аскалона в 1153 и освобождении Баниаса в 1157.
В июле 1161, когда Мелисанда была при смерти, Филипп отдал Наблус Балдуину III, чтобы получить взамен титул сеньора Трансиордании. Это позволило Балдуину восстановить контроль над южной частью королевства, пока его мать была не в состоянии ему противостоять, но также усилить Трансиорданию, поставив во главе её могущественного и верного барона. Балдуин умер в 1163, ему наследовал его брат Амори, друг Филиппа и сторонник Мелисанды во время её конфликта со старшим сыном, начавшегося в 1151.
Личная жизнь Филиппа во многом загадочна, однако известно, что после того, как он стал сеньором Трансиордании, он совершил паломничество в монастырь Святой Екатерины на горе Синай. С женой Изабеллой у него был сын Ренье и 2 дочери, Елена и Стефанья. Изабелла умерла в 1166, что послужило причиной для ухода от мирской жизни и вступления в ряды Тамплиеров. Этот уход был временным, потому что уже в 1167 году он участвовал в нападении на Египет короля Амори. Позднее Ибелины вспомнят момент во время осады Бильбейса, когда Филипп спас жизнь Гуго Ибелину, который сломал ногу, упав с лошади, однако подлинность этой истории под сомнением.
Тамплиеры отказались поддержать вторжение Амори в Египет, и король обвинил их в провале операции. После смерти великого магистра Бертрана де Бланшфора в январе 1169, под давлением Амори Филипп был избран на его место в августе того же года. Не много известно о деятельности Филиппа на посту великого магистра, однако вероятно именно он возглавил защиту Газы, когда Саладин, взяв под свой контроль Египет в 1169, атаковал город в 1170.
По неизвестным причинам он ушёл с поста великого магистра в 1171, его заменил Одо де Сент-Аман. Филипп участвовал в поездке Амори в Константинополь, как посол, для того, чтобы восстановить добрые отношения с Византийской империей после провала вторжения в Египет. Он умер 3 апреля, не достигнув Константинополя.

Почти ничего неизвестно о Великом магистре ордена Храма Одоне де Сент-Аман (Eudes de Saint-Amand), разве что немного информации, которую дает Гийом Тирский, который его ненавидел и не скрывал этого. "Это был человек, из ноздрей которого вырывалась ярость, не боящийся Бога, не уважающий людей", – пишет архиепископ.
Сент-Аман был королевским маршалом (с 1156 г.), в июне 1157 г. был взят в плен Нур ад-Дином при Броде Иакова вместе с Великим магистром тамплиеров Бертраном де Бланшфор (Bertrand de Blanchefort), освобожден из плена в мае (марте) 1159г. С 1160 г. Одон вице-граф Иерусалима, а с 1164 г. - королевский мундшенк. В 1165 г. он сопровождал архиепископа Цезареи Герсениуса в поездке в Константинополь по поводу женитьбы короля Амори I на Марии Комниной. Вступил Одон де Сент-Аман в орден Храма 4 февраля 1171 г. Великий магистр с 1171 г.
Сделавшись магистром, Одон стал ожесточенно бороться против королевской власти, что повлекло за собой скверные последствия для ордена. Непримиримость магистра привела к тому, что в течение нескольких лет орден Храма утратил весь свой дипломатический авторитет и тамплиеры стали несносными и для светских, и для духовных властей одновременно.
В 1172 году (1173?) Старец Горы, глава ассасинов, направил своих посланников к иерусалимскому королю Амори I, предлагая союз против сарацин; он также изъявлял желание стать христианином вместе со всеми своими последователями. Король без колебаний принял предложения Старца Горы и предоставил послам пропуск на обратный путь, но, как только послы пересекли территорию замка Сафита (Кастель Бланк), на них напали тамплиеры и всех перебили. Мотивы убийства неизвестны. Но в условиях, поставленных Старцем, предусматривалось, что тамплиеры прекратят собирать подати на территории ассасинов, Амори согласился и обещал рыцарям возместить ущерб. Погибшие ассасины были из замка Джебель Нозайри, за владениями которых наблюдали тамплиеры Сафиты и с которых взимали ежегодную дань в размере 2000 безантов.
Король, возмущенный и встревоженный поступком тамплиеров, принес извинения Старцу Горы, – тут же позабывшему свои планы союза и обращения, – и потребовал у магистра ордена Храма выдачи виновных. Одон ответил, что убийцей был некий брат Готье дю Мениль (Месниль), рыцарь одноглазый и тупой, которого он не намерен передавать в руки королевского правосудия, так как он уже наложил на него покаяние, которое счел достаточным до те пор, пока папа римский, на суд которого было вынесено дело, не выскажет свое мнение. Великий магистр запретил королю и баронам касаться братьев и их имущества. Амори, узнав, что Готье вместе с магистром находится в Доме ордена в Сидоне, осадил командорство ордена и захватил виновного в преступлении Готье, заключил его в тюрьму в Тире. Гийом Тирский утверждает, что король Амори намеревался укротить орден Храма, независимость которого начала угрожать королевству; и только внезапная смерть его (1174) помешала осуществить эти планы.
В магистерство Одона де Сент-Амана рыцари ордена Храма и ордена Госпиталя довели свои отношения до бурной ссоры - в 1177 г. туркополы ордена Госпиталя, из замка Гибелин, провели грабительский набег на бедуинов, принадлежавших тамплиерам Газы. Великие магистры обоих орденов осознали, что подобная борьба неуместна, так что с Одон де Сант-Аман и Роже де Мулен (Roger de Moulins) выработали условия решения спорных вопросов между орденами, по которым решение поручалось трем братьям из каждого ордена, выбранным командорами Домов; если же они не придут к согласию, необходимо было обратиться к общим друзьям и, в конце концов, к магистрам, которым направлялись письма, разъясняющие суть спора. "И если какой-нибудь брат – от чего сохрани Бог – нарушит это соглашение и этот мир, знайте, что он нарушит приказы Дома и Иерусалимского капитула и принести повинную за это он сможет, только явившись пред магистром и его капитулом в Иерусалиме". Александр III ратифицировал договор 2 августа 1179 г.
Амори I оставил наследником мальчика тринадцати лет, Балдуина IV, уже пораженного неизлечимой болезнью. Царствованию Балдуина суждено было превратиться в битву между разными партиями за регентство: несчастный король, чувствуя как слабеют его силы, неустанно искал того, кто смог бы его заменить, не повредив интересам королевства.
Годы царствования Балдуина IV, были последними сравнительно мирными в истории Святой Земли. Ибо отныне пред ослабевшими и разобщенными франками вставала грозная фигура Салах ад-Дина, объединившего весь исламский мир и ответившего на крестовый поход священной войной мусульман – джихадом.
В ноябре 1177 г. воспользовавшись тем, что регент королевства Филипп I ушел с частью армии в Северную Сирию осаждать Харим, Салах ад-Дин перешел египетскую границу и молниеносным ударом блокировал Дорон и Газу и вынудил Балдуина IV укрыться в Аскалоне. Продвигаясь на север Салах ад-Дин перехватывал все отряды, спешившие на помощь королю, занял Рамлу и осадил Лидду. В день св. Екатерины, 25 ноября 1177 г., проявив стратегическое чутье и редкостное для семнадцатилетнего юноши хладнокровие, молодой Балдуин IV, совершил вылазку в тыл армии султана, захватив ее врасплох при Монжизаре (при Рамле). В его отрядах были только ополченцы из южной Палестины и некоторые окрестные сеньоры. Одон де Сент-Аман прибыл из Газы через укрепленные рубежи с восьмьюдесятью рыцарями ордена Храма, так что в результате войско Балдуин и Рено де Шатийона составило из пятисот рыцарей, 80 тамплиеров и несколько тысяч пехотинцев – общее кол-во 3000 воинов.
Битва была жестокой, но непродолжительной из 3000 христиан 1100 были убиты и 750 ранены; 30 000 мусульман были убиты, 1500 попали в плен. В последний раз тысячи сарацин бросились бежать перед атакой горстки рыцарей. Сам Салах ад-Дин отступил в Египт. За победой при Монжизаре последовал весьма выгодный для франков мир.
Одон де Сент-Аман полагал, что следует построить замок, который бы перекрыл Брод св. Иакова – переправу через Иордан в верховьях у Генисаретского озера, через который сарацины проникали в Галилею. Балдуин возразил, что не имеет на это права по условиям недавнего договора, по которому во время перемирия запрещалось строить новые крепости на границах. Магистр ответил, что не принимал на себя подобных обязательств и что его орден займется строительством. "Но потом им удалось убедить короля прийти с войском охранять их, покуда они занимаются строительством". Замок Шатле св. Иакова (Chastellet of Jacobs fort) был построен в течение зимы 1178/1179 гг. под наблюдением короля и Сент-Амана и получил гарнизон из шестидесяти братьев ордена Храма и полутора тысяч наемников, состоявших на королевском жаловании. Салах ад-Дин начал вести переговоры о разрушении замка, тамплиеры отказались, несмотря на обещание султана дать им 100 000 динаров за разрушение замка.
В мае 1179 г. Салах ад-Дин решил предпринять вторжение в Иерусалимское королевство, но замок Шатле устоял и султану пришлось отложить вторжение.
10 июня 1179 г. Салах ад-Дин захватил врасплох Балдуина IV, графа Триполи Раймунда III, Одена де Сент-Аман и Роже де Мулен находившихся в составе франкской армии, неподалеку от укрепления Мезафат. По словам Гийома Тирского, битва закончилась для франков трагично из-за горячности брата Одона, бросившегося со своими рыцарями навстречу туркам. Магистр и множество братьев ордена попали в руки султана, в то время как сам король был обязан спасением только преданности своих людей.
После нескольких дней осады Салах ад-Дин сжег Шатле св. Иакова, отрубив головы всем тамплиерам гарнизона. Балдуину IV, лишенному, лишенному военной поддержки и очень больному, пришлось смириться с новым перемирием.
Одон де Сент-Аман умер в плену (Дамаск) 8 октября 1179 г. Он не допустил, чтобы его выкупили или обменяли на плененного тамплиерами племянника Салах ад-Дина: "Тамплиер, – говорил он, – может предоставить в качестве выкупа только свой пояс и боевой кинжал". Возможно, он не пожелал покинуть братьев ордена, разделявших его плен, слишком многочисленных, чтобы быть выкупленными